Добрый вечер, мои звёздочки! ? Приготовьтесь к самой уютной истории, которую я, фея-светлячок Луна, принесла вам прямо из сердца волшебного леса. Усаживайтесь поудобнее, укутайтесь в тёплое одеялко, и пусть мой волшебный фонарик осветит вам путь в удивительный мир.

В далёком-далёком лесу, где деревья шепчутся со звёздами, а цветы светятся по ночам, жила девочка по имени Амелия. Ей было девять лет, и её сердечко было таким же добрым и тёплым, как лучик моего фонарика. Амелия очень-очень любила животных. Её дом всегда был полон радостного смеха, ведь к ней постоянно прибегали белочки за орешками, зайчики – за сочными листьями клевера, а однажды даже мудрая сова прилетела на её окошко, чтобы послушать её удивительные истории. Амелия была настоящей принцессой леса, потому что она всегда знала, как помочь каждому пушистому, пернатому или чешуйчатому другу. Её друзья-животные всегда были рядом, готовые поддержать её в любом приключении, и Амелия чувствовала себя очень счастливой в их кругу. Ещё Амелия обожала смотреть мультики про принцев и принцесс, мечтая о своих собственных сказочных приключениях. И, конечно же, она мечтала, чтобы в её жизни тоже случалось побольше волшебства.

Однажды вечером, когда солнце только-только начинало прятаться за верхушками самых высоких дубов, Амелия вышла в свой садик, чтобы попрощаться со своими друзьями-зверушками перед сном. Сначала она погладила по мягкой шёрстке маленького зайчонка по имени Пушистик, который дремал у неё на коленях. Пушистик был её самым-самым любимым питомцем. Его шёрстка была такая белая и мягкая, что казалась сотканной из облаков. Когда зайчонок мирно посапывал, его носик смешно подрагивал, а ушки порой дёргались, словно во сне он бежал за самой вкусной морковкой. Амелия нежно почесала его за ушком и прошептала: «До завтра, мой милый Пушистик. Спокойной ночи, сладких снов!»

Но когда Амелия вернулась в дом, чтобы взять свои инструменты для рисования, и потом вышла снова, её сердечко вдруг сжалось. Пушистика нигде не было! Ни на любимой скамеечке под старым клёном, ни под кустом роз, где он любил прятаться, ни даже у чаши с водой. Тревога начала потихоньку ползти в её груди, словно маленький колючий ёжик. Амелия позвала: «Пушистик! Пушистик!» — но в ответ было только тихое шелестение листьев. Сумерки сгущались, и каждая тень казалась таинственной. Амелия, хотя и была смелой, почувствовала, как по её щекам катятся первые слёзки. Ей очень не хотелось, чтобы Пушистик оставался один в таком большом лесу, когда вокруг становится совсем темно.

Вдруг, прямо перед её ногами, появился маленький, но очень яркий огонёк. Он танцевал и кружился, словно приглашая Амелию следовать за ним. Это была я, Луна, прилетевшая помочь! Мой фонарик светился так ярко, как только мог, чтобы Амелия не испугалась темноты. Я видела её огорчение и решила, что такой доброй девочке обязательно нужна помощь. Моё волшебное сияние указывало на едва заметную тропинку, которая вела в самую гущу леса. Эта тропинка, обычно почти незаметная в сумерках, теперь была подсвечена множеством крошечных, мерцающих огоньков – моих друзей-светлячков. Они выстроились, словно живой гирляндой, чтобы показать Амелии дорогу.

Амелия посмотрела на сияющий путь, затем на меня, фею-светлячка, и поняла, что это был не просто обычный огонёк. Это была волшебная помощь! Её маленькое сердце наполнилось надеждой. Она медленно пошла по светящейся тропинке, каждый шаг её был наполнен нежностью и желанием как можно скорее найти своего пушистого друга. Тропинка вела глубже и глубже в лес, туда, где деревья стояли так близко друг к другу, что их ветви переплетались, образуя настоящий зелёный свод. Амелия прислушивалась к каждому шороху, надеясь услышать знакомое фырканье или увидеть белую шёрстку Пушистика. Она знала, что должна быть очень внимательной и храброй, ведь её верный друг ждал её.

Внезапно тропинка привела её к большой, густой заросли ежевики. Кусты были настолько высокими и колючими, что пройти сквозь них казалось невозможным. Светлячки, включая меня, продолжали мерцать за ними, указывая, что Пушистик мог пройти именно туда. Амелия поняла, что ей нужна помощь, чтобы преодолеть это препятствие. Как же ей пройти сквозь эту колючую преграду?

Амелия, с волнением в сердце, но с решительной улыбкой, повернулась к маленькой светящейся Луне и тихо-тихо попросила:

— Дорогая Луна, пожалуйста, не могла бы ты попросить своих друзей-светлячков помочь нам обойти эти колючие заросли? Мы не можем пройти дальше, а Пушистик, наверное, совсем один и очень напуган.

Луна весело подмигнула одним из своих ярких глазок-искорок и в ответ закружилась в маленьком танце, испуская серебристые искорки. Вскоре к ней присоединились и другие светлячки. Они засияли ещё ярче, чем прежде, и начали двигаться вокруг ежевичной заросли, создавая волшебную, мерцающую дорожку. Каждый их огонёк был словно крошечный фонарик, освещающий путь, показывающий Амелии, где безопасно пройти. Казалось, будто сама тропинка ожила и повела её за собой.

Лес, до этого таинственный и немного пугающий, благодаря светлячкам превратился в добрую, сияющую сказку. Под ногами у Амелии мягко шелестели сухие листья, а каждый шаг сопровождался нежным, успокаивающим потрескиванием веток. Она шла очень осторожно, чтобы не наступить на маленьких лесных жителей, которые уже устраивались на ночь.

Светлячки вели её по тропе, которая извивалась среди могучих дубов и стройных берёз. Воздух был наполнен ароматом влажной земли и распускающихся цветов, а вдалеке слышалось мелодичное уханье совы. Казалось, весь лес напевает свою тихую, вечернюю колыбельную.

Через некоторое время, обогнув наконец колючую преграду, светлячки остановились у корней огромного, старого-престарого дуба. Его корни были настолько толстыми и переплетёнными, что образовывали уютное углубление, похожее на маленький домик. И из этого углубления доносился странный, нежный храп. Амелия осторожно заглянула внутрь. Сердце её наполнилось теплом и радостью, когда она увидела своего Пушистика! Он спал крепким сном, уютно устроившись рядом с маленьким, колючим ёжиком, который тоже тихо посапывал.

Рядом с ними лежали несколько свежих, хрустящих морковок и сочная капуста, а из самой глубокой части норки доносился едва слышный детский храп, ещё более маленький, чем у ёжика. В воздухе витал запах сушёных трав и чего-то очень домашнего, словно кто-то здесь готовил чай. Амелия была так счастлива, что её зайчонок нашёлся, что даже забыла о своём волнении. Она улыбнулась.

«Кажется, у Пушистика появился новый друг! И, судя по запаху и второму храпу, он не один!» — подумала Амелия.

Но как же забрать Пушистика, не разбудив его милого нового друга, да и его малышей? Амелия посмотрела на Луну, надеясь на ещё один волшебный совет.

Амелия осторожно, очень осторожно, наклонилась над уютной норкой. Каждый её вдох был тише шелеста листвы, а сердце стучало так бережно, словно оно тоже боялось разбудить спящих.
Её глаза с любовью смотрели на Пушистика. Он был таким мягким и спокойным, прижавшись к теплому боку мамы-ежихи, которая нежно обнимала своих крохотных малышей. Ежики тихонечко сопели, их крошечные носики подрагивали во сне. Было видно, как сладко и уютно им здесь, под защитой огромного старого дуба.

«Пушистик, милый мой, ты так сладко спишь,» — прошептала Амелия почти беззвучно, протягивая руку, чтобы аккуратно дотронуться до его шелковистой шерстки.
Ладонь Амелии медленно-медленно, словно пушинка, опустилась на спинку зайчика.
Чуть-чуть… ещё чуть-чуть… вот уже её пальчики едва-едва коснулись тёплого, мягкого меха Пушистика.

В тот же миг мама-ежиха, самая чуткая мама в мире, слегка шевельнулась. Её иголочки едва заметно вздрогнули, и послышался совсем тихий, сонный вдох, похожий на нежное пофыркивание. Пушистик, почувствовав легкое движение или, возможно, легкое изменение в воздухе, приоткрыл один глаз. Но не до конца! Он лишь сладко потянулся, поёрзал, и… ещё крепче прижался к ежиному боку, издавая довольный, уютный вздох.

«Ох, он так сладко спит! И ему так хорошо с ёжиками!» — подумала Амелия, отдёргивая руку, чтобы случайно не разбудить это нежное семейство.
Луна, фея-светлячок, подлетела совсем близко к лицу Амелии. Её крохотный фонарик светился чуть заметным, словно полусонным, светом, чтобы никого не потревожить.
«Что же делать, Луна? Он не хочет просыпаться! И я не хочу их тревожить…» — прошептала Амелия, её глаза светились одновременно и нежностью, и лёгкой грустью.

Луна ласково покачала своими усиками и тихонько зашептала: «Милая Амелия, иногда, чтобы разбудить кого-то очень нежно, или, наоборот, чтобы усыпить еще крепче, нужна особая магия. Магия самой нежной колыбельной. Ты же умеешь петь колыбельные? Только это должна быть особенная колыбельная – та, что не разбудит ежиков, но подарит Пушистику такие чудесные сны, что он сам захочет вернуться в свою мягкую кроватку. Сны о доме, о его любимых морковках, о теплых Амелииных обнимашках...»

«Колыбельная… но такая тихая, чтобы не разбудить?» — задумалась Амелия, глядя на мирно спящих ежат. Ей не хотелось нарушать их покой, но и без Пушистика было тоскливо. Как же создать такую песню, которая бы шептала Пушистику о доме, но не потревожила бы ни одного колючего спинки ежика? Это была настоящая задача для любящего сердца Амелии.

Луна, фея-светлячок, подлетела поближе к ушку Амелии. Её крошечные крылышки едва слышно шелестели, как лепестки самого нежного цветка, когда она тихонько, словно легчайший ветерок, шепнула: "Знаешь, Амелия, иногда самые тихие слова имеют самую большую силу. Если мы споем Пушистику колыбельную, но не обычную, а такую, что будет нестись на волнах самых добрых снов, она сама отнесет его к тебе, не потревожив сладкого сна ежиков. Эта песенка будет о его любимых морковках, о тёплом доме и о том, как сильно ты его ждешь."

Амелия уже открыла рот, чтобы задать вопрос, как вдруг из-за густого куста, похожего на старое зеленое облако, послышался тихий шорох. Девочка и Луна замерли, их глаза, наполненные лунным светом и волшебством, с любопытством устремились в сторону звука. Вскоре на освещенную тропку осторожно ступил мальчик примерно одного возраста с Амелией. Его одежда была необычной — расшитые узоры на куртке и блестящие туфельки совсем не походили на те, что носят для лесных прогулок, но они были слегка испачканы землей, словно он только что закончил увлекательное путешествие. У него были светлые, добрые глаза и улыбка, которая сразу же располагала к себе. Это был никто иной, как принц Максим, известный своей любовью к приключениям и давним преданиям своего королевства.

Максим замер, увидев светящуюся Луну и девочку. Он был не из тех, кто пугается неожиданных встреч, наоборот, его всегда влекло к чему-то новому и удивительному.

"Здравствуйте!" — тихо проговорил Максим, его голос был звонким, но очень вежливым, как ручеёк, бегущий по камушкам. — "Извините, что побеспокоил. Я слышал… что-то вроде тихого шепота и увидел волшебный свет. Не мог пройти мимо. Вы ищете что-то? Или, быть может, потерялись?"

Амелия улыбнулась. Она всегда легко находила общий язык с новыми друзьями. Она указала на спящих Пушистика и ежиков. "Здравствуй, принц Максим! Меня зовут Амелия, а это моя подружка, фея Луна. Мы ищем моего зайчика Пушистика. Он тут уснул с этой милой ежиной семьей, и мы не хотим их тревожить. Луна сказала, что нам нужно спеть ему особенную колыбельную, чтобы он проснулся от самых приятных снов и вернулся домой."

Максим подошел поближе, его глаза засияли, когда он увидел спящих малышей. Он опустился на колени, рассматривая их с таким же трепетом, как и Амелия.

"Какая чудесная история!" — прошептал он. — "Знаете, в древних преданиях моего королевства говорится о Шепчущем Ручье. Говорят, это место, где воздух сам становится песней. Он протекает в паре шагов отсюда, за тем холмиком. Если спеть рядом с ним, то даже самый тихий шепот будет услышан именно теми, для кого он предназначен, и проникнет прямо в сердце, наполняя его добром и радостью. Может быть, ваша колыбельная, исполненная там, донесётся до Пушистика самым мягким и волшебным образом, и он приснится ему во всей красе?"

Глаза Амелии загорелись. Это была прекрасная идея! Ей очень хотелось, чтобы колыбельная была не просто песней, а настоящим волшебным посланием.

"Шепчущий Ручей… как это чудесно звучит!" — воскликнула Амелия. — "Луна, что ты думаешь?"

Луна покружилась над головой Амелии, её светлячок мигал ярче обычного. "О, принц Максим, ты принес нам ценные знания! Шепчущий Ручей, да, это именно то место, где наши слова и мелодии смогут стать невесомыми нитями света и пронестись прямо к самым сладким сновидениям!"

Все трое, Амелия, Луна и принц Максим, тихонько выбрались из уютного ежиного домика, стараясь не нарушить покой спящей семьи. Впереди их ждала новая маленькая дорожка, ведущая к загадочному Шепчущему Ручью, который, быть может, и подарит Пушистику волшебный сон-послание. За деревьями уже виднелся небольшой просвет, и Амелия чувствовала, как приключение манит её, обещая новые открытия.

Амелия, Луна и принц Максим осторожно двинулись к Шепчущему Ручью. С каждым шагом воздух становился всё прохладнее и наполнялся нежным, успокаивающим шепотом воды.

Когда они добрались до ручья, Амелия ахнула от удивления. Вода ручья была не просто прозрачной, она светилась мягким, серебристым светом, отражая каждую звёздочку на небе и каждое мерцание Луны. Ручей не просто тёк – он шептал. Это был очень тихий, почти неслышный звук, который, казалось, касался самого сердца, принося с собой спокойствие и умиротворение.

Принц Максим мягко улыбнулся и объяснил: «Видите, Амелия, этот ручей особенный. Он способен уносить наши самые нежные желания и самые тихие звуки прямо к тем, кто должен их услышать. Ни один громкий звук здесь не задержится, только самые чистые и добрые мелодии долетят до ушей наших друзей, где бы они ни были». Амелия ощутила прилив волнения, потому что это было невероятно волшебно. Она вдруг почувствовала, что именно здесь, у этого таинственного ручья, её колыбельная будет по-настоящему услышана Пушистиком.

Луна, словно подтверждая слова принца, начала мягко мерцать, показывая Амелии, куда лучше присесть. «Давай, милая Амелия, теперь ты можешь спеть свою колыбельную, – прошептала Луна своим нежным, колокольчиковым голоском. – Собери в своём сердечке всю нежность, всю любовь к Пушистику, и позволь им выйти вместе с твоей песней. Ручей понесёт их прямо в самые сладкие сны зайчика, и он будет знать, что пора возвращаться домой, к тебе».

Амелия глубоко вздохнула, закрыла глаза и начала тихонько петь. Её голос был сначала немного дрожащим, но потом стал более уверенным и чистым. Она пела о тёплом доме, о мягкой постельке, о любимых морковках, о её объятиях и о том, как Пушистик будет счастлив, вернувшись домой. Слова сливались с нежным шепотом ручья, становясь частью его мелодии. Казалось, каждый камешек, каждая травинка на берегу, каждый светлячок вокруг вторили ей, создавая самую волшебную и успокаивающую песню на свете.

Принц Максим стоял рядом, тихонько прислушиваясь. Он закрыл глаза, и на его лице появилась добрая улыбка. Он выглядел так, словно сам слушал нежные слова своей мамы. Луна кружилась над головой Амелии, рассыпая вокруг маленькие искорки лунного света, которые танцевали в воздухе, словно маленькие феи, подпевающие колыбельной. Когда Амелия закончила петь, над ручьем разлилось такое умиротворение, что казалось, сам лес заснул, внимая её песне.

«Как ты думаешь, он услышит?» – почти шепотом спросила Амелия, открыв глаза. На сердце у неё было так тепло и легко, как будто огромный камень свалился с души. «Несомненно, Амелия», – ответил Максим. – «Я уверен, что ни одна нота твоей прекрасной песни не потерялась в волшебном потоке ручья. Он передал её прямо в самые сладкие сны твоего Пушистика. Теперь нужно просто немножечко подождать. А пока, я думаю, нам стоит вернуться к тому старому дубу, где спит твой Пушистик. Ведь именно туда приведёт его волшебная тропинка, сотканная из твоей любви и нежности».

Луна тоже засияла ярче, указывая им путь. Она словно говорила: «Поспешим, ведь скоро твой пушистый друг проснётся и захочет вернуться к тебе!» Амелия почувствовала прилив надежды. Она так сильно верила в волшебство, которое создала её колыбельная, и знала, что очень скоро её любимый зайчик Пушистик будет снова рядом с ней. Отправляясь назад к дубу, они с принцем Максимом шли бок о бок, освещённые мягким светом Луны и сотнями крошечных светлячков, которые мерцали в ночном лесу, будто маленькие звездочки на земле. Возвращение к дубу казалось волнительным предвкушением.

Амелия, Луна и принц Максим вернулись к старому дубу, сердца их были полны надежды и легкого волнения. Солнце уже начинало золотить верхушки деревьев, просачиваясь сквозь листву теплыми лучиками. В воздухе витал прохладный утренний аромат росы и пробуждающегося леса.

Когда они подошли ближе к уютной норке, откуда недавно раздалось похрапывание ежиков, Амелия затаила дыхание. Она тихонько присела, чтобы заглянуть внутрь, боясь нарушить сон маленькой ежиной семьи. Луна, словно маленький бриллиант, зависла над входом, освещая все своим мягким светом.

И тут, о чудо! Из глубины дупла показалась пушистая белая мордочка. Это был Пушистик! Он сладко потянулся, смешно морща носик, и сонно приоткрыл свои розовые глазки. Казалось, он только что видел самые чудесные сны, ведь его шерстка блестела, а в глазах читалось легкое удивление. Он зевнул, показав свой маленький розовый язычок, и тут же, словно вспомнив что-то очень важное, стремительно выпрыгнул из норки.

Пушистик, кажется, был полон энергии после крепкого сна. Он тут же начал прыгать вокруг Амелии, радостно подпрыгивая и тычась мокрым носиком в ее руки. Это было так трогательно и смешно, что Амелия не удержалась и тихонько хихикнула. Она осторожно подняла зайчонка на руки и крепко прижала к себе. Он был таким теплым и мягким! Он был очень рад её видеть. Чувствовалось, как сильно Пушистик скучал по дому и своей Амелии.

Максим улыбался, глядя на эту трогательную сцену. Он тихо сказал:

— Кажется, Волшебная Колыбельная сработала! Пушистик понял, что его ждут дома, и теперь он готов вернуться.

Луна тоже кружилась вокруг Пушистика, и ее сияние стало чуть ярче, словно она радовалась вместе с ними. Ей было приятно видеть, как радость и тепло возвращаются в сердца друзей.

Амелия снова присела на колени, глядя в уютную норку. Ежики мирно спали, их маленькие носики подрагивали, а один крошечный ежонок даже чмокал во сне. Пушистик, казалось, понимал, что нужно быть очень тихим. Он осторожно опустил на край норки свою любимую, немного потрепанную плюшевую морковку. Это был его прощальный подарок ежатам – маленький символ их дружбы.

Затем он повернулся к Амелии, словно говоря: «Я готов!»

— Какая удивительная ночь, — прошептала Амелия, крепко прижимая Пушистика. — Мы с тобой побывали в настоящей сказке, мой маленький друг.